Аслан Ахмадов: «В этих образах отразилась вся судьба Люси»

Автор выставки «Моя Люся» рассказал, как шла работа над уникальным фотопроектом.

В связи с продлением до 7 февраля работы выставки, посвященной Людмиле Гурченко, мы попросили Аслана Ахмадова рассказать, как сложился их творческий союз с актрисой, откуда возникла идея сделать цикл фотосессий и при каких обстоятельствах проходили съёмки, которым было суждено растянуться на несколько лет.  

– Аслан, с чего начался Ваш с Людмилой Гурченко фотопроект?

Мы познакомились с Люсей в 2005 году. Я тогда был в составе дизайнерского коллектива Fresh Art, Люся пришла на один из наших показов.  Разумеется, я как и любой другой человек живущий в нашей стране знал Людмилу Марковну по ее выдающимся актерским работам в кино. Кроме того, еще в институте я прочел ее автобиографический роман «Мое взрослое детство». Меня совершенно потрясло, как он был написан, сам слог и описание персонажей,удивительная глубинаи особый юмор повествования. Мне показалось невероятной ее любовь и привязанность к отцу, так удивительно трогательно описанная в романе, что я тогда подумал, вот она реальная история любви Эдипа и Иокасты, из древнего мифа. Папа для Люси был воплощением мужественности. Это был самый главный мужчина в ее жизни, она его боготворила. Если бы в детстве Люся не знала своего отца, Марка Гавриловича, а встретила его уже во взрослой жизни, не зная, кем на самом деле он ей приходится, вероятнее всего, у них случился бы страстный роман…  Вот так и возникла идея первого проекта. Идея сделать фотосессию по мотивам древнегреческой трагедии Эдипа и Иокасты привела Людмилу Марковну в восторг. Мы назначили день съемки. Накануне я не мог уснуть от волнения. Думал, как снять ключевые сцены: Эдип и Иокаста узнают, кем на самом деле приходятся друг другу; их сыновья в схватке закалывают друг друга; Эдип лишает себя глаз; Иокаста совершает самоубийство...

– Там есть откровенная сцена…

– Это момент, где Иокаста и Эдип узнают кто они друг другу. Мне хотелось, чтобы в этом была страсть, мужское начало и хрупкая женщина. На съемку мы привезли около сотни костюмов, множество пар обуви. Ювелирная компания в специальной бронированной машине доставила украшения на несколько миллионов долларов. Съемка шла легко. Людмиле Марковне нравилось все: как были придуманы образы, как подобраны наряды, звучавший фоном любимый Билл Эванс...

– Но в этой фотосессии есть же несколько сцен?

– Да, там отснято несколько серий – это сцена, где их сыновья в борьбе за наследство закалывают друг друга кинжалами, сцена, где Эдип выкалывает себе глаза и сцена где Иокаста должна покончить жизнь самоубийством, она себя зарезала. Когда фотосессия была закончена, фотографии готовы, оказалось, что… ни один журнал не хочет их печатать. Мне отвечали, что Гурченко и обнаженный мужчина — это невозможно. Рекламодатели откажутся от сотрудничества. А вот мы с Людмилой Марковной потом часто вспоминали ту съемку. 

– На этом совместная работа не закончилась?

– После этого я предложил Люсе снимать книгу. Мы были на кинофестивале в Пицунде, и как-то она мне сказала: «Ты знаешь, я как-то видела книгу с портретами Марлен Дитрих. Вот было бы здорово, если бы могли что-то такое сделать». И мы стали делать альбом. Камера у меня всегда была с собой – мы снимали что-то случайно, что-то специально, продумывали, как это должно быть. Мы снимали в Москве, у Люси дома, была съемка и в ресторане «Турандот». Это фото в красной шляпе. Сделали целую серию фотосессий с платьями Валентина Юдашкина. Он нам великодушно одолжил серию костюмов. Мы ездили, часами подбирали платья, придумывали образы. Это нас так увлекало, мы даже не отдавали себе отчет, что потом будет с этим материалом.

– Как это все придумывалось?

– Каждый раз по своему, каждая фотосессия – особый случай. Несколько костюмов, например, придумал замечательный модельер Володя Середин. Черное платье было использовано в фильме «Марковна. Перезагрузка». Мне очень понравился этот костюм, и мы решили его использовать в работе над альбомом о Людмиле Гурченко. Это был такой знаковый, ключевой образ, мы должны были его показать еще раз. И потом мы сняли этот костюм в фильме «Я-легенда».

– Для афишной фотографии проекта была выбрана фотография на сцене в красном платье. Где проходила съемка?

– Это фотография в голливудском стиле. Работа была сделана в Киеве, во время съемок фильма «Я-легенда» в январе 2011 года. В нем был клип на песню «Советчики». Это был большой номер, где представлен образ такой звездный, кинематографический, образ. Знаменитая артистка на сцене поет с целой группой артистов. Мы сделали там большую серию фотографий, которая представлена на выставке «Моя Люся». 

– А другая, наша «заглавная» черно-белая фотография?

– В это сразу не верится, но это фото было сделано случайно, в гримерной, перед выходом на сцену. Этот как раз там же, в Киеве, должны были играть тот же номер «Советчики». Она в этот момент выбирала обувь. Там были туфли, которые она ненавидела, говорила, что это копыта. В момент, когда она нагнулась, чтобы примерить туфли и был сделан кадр. 

– А фотография, где Гурченко сидит с текстом и в очках? Это ведь тоже какая-то серия?

– Да, это съемочная площадка фильма «Я-легенда». Там была забавная история. Ей принесли сценарий, она прочла и сказала: «Я не могу это читать  в кадр, это не про меня». И буквально за несколько часов она прямо на этом сценарии от руки написала себе новые реплики. И потом с одного дубля записала все диалоги. У нее была невероятная работоспособность. Я работал с десятками артистов, но такого никогда не встречал.    

– А вот это фото со съемок клипа на песню Земфиры?

– Да, это съемки клипа на песню «Хочешь?». Все эти фотографии, где она сидит, сделаны во время перестановки света на площадке. Клип снимали практически целый день, а Люся не любила уходить со съемочной площадки, она говорила: «Я теряю настроение. Я лучше здесь».  Людмила Марковна замечательно относилась к Земфире, перепеть «Хочешь?» была ее собственная инициатива.

– Здесь кажется, будто она и не знает, что вы ее снимаете…

- Так и было. У меня длиннофокусный объектив, и я издали, когда она отдыхала, готовилась к съемке, буквально подкрадывался, тихо щелкал затвором. 

– Мы слышим от посетителей много хвалебных отзывов от серии вот этих силуэтных фотографий, крупного плана и на фоне моря. Что это за фотосессия?

– Это была на кинофестивале в Пицунде. Я туда привез фотоаппарат Сanon mark-II. Он тогда только недавно появился. Я сделал несколько ее снимков, показал, она спрашивает: «Чем ты это снял?». А фотоаппарат лежит тут же на столе, я говорю – вот этим. А она: «Как фотоаппаратом можно снять кино? Как это можно делать: без рельсов, без горы техники и толпы киносъемочной группы? Ты один можешь снять такое?» Я говорю – да, могу. Тогда она: «Мы должны обязательно что-то снять». И мы решили снять что-то короткометражное, сняли несколько сцен, проходок. Но потом у Люси пошла череда проектов и мы не смогли к этому вернуться. Осталось видео и вот эти фотографии.

– Выставка особенно интересна такой настоящей портретной галерей…

– Вы знаете, уже когда экспозиция сложилась, я понял, что в этих образах отразилась вся судьба Люси. Военное детство, не совсем как ей казалось сложившаяся карьера, 17 лет безработицы, когда её просто не снимали, не давали работать. Но иногда лицо Людмилы Марковны озарялось каким-то таким непередаваемым чувством счастья. И я все мечтал: вот бы суметь это снять. И вот на этой фотографии, в первый день съемок фильма «Я-легенда», мне кажется, это удалось. Я был просто счастлив, что получилось. 

– Потом ей показывали отснятый материал?

– Я несколько раз пытался показать Люсе отснятый материал, но она категорически отказывалась смотреть. Она никогда не смотрела – даже видео, когда снимали фильм. Обычно, после съемки дубля все подбегают к монитору и начинают смотреть playback – что они там наснимали. Люся категорически отказывалась. Режиссер фильма «Я-легенда» рассказывала мне, что в первый съемочный, когда она хотела показать Гурченко отснятый материал, та просто возмутилась: «Ты что делаешь? Зачем ты мне это показываешь? Я на себя смотреть не могу». Так критически к себе относилась. Поэтому множество, даже может большую часть фотографий Люся не видела…

беседовал Илья Луданов